Что впереди? Наступление первых седин,
цепи, решётки, капканы и хомуты.
Миловал Бог - пока что я не был судим,
но просто торчу, когда умирают менты.

Хнычь, хоть залейся, Соломенский мемориал!
Только не под ноги мне, а в драный свой лиф!
Если б сыночек твой слабых оберегал,
а то ведь кусался, водяры за шею влив...

Чем обезвреживать тех, чей характер - ртуть,
проще добить парнишку, чья сущность - воск...
В каком яру позволит страна прикорнуть
невинным жертвам сержантов внутренних войск?

Падайте чаще, как лютики при косьбе!
Раненый стих, лети, прорывай заслон,
чтоб мои чаянья вида аi+b
миру представить твёрдым целым числом.

...Переселяется в Киев аграрный хмырь,
ещё не отвыкший ходить под ближайший стог -
и хоть имитируй трепет, хоть дебоширь -
сидишь перед ним и думаешь: "Чтоб ты сдох!"

Снег за меня эту реплику распылял,
ветер косил ментов, как больную дичь,
а я вздыхал: я - тот ещё экземпляр,
натуру коего разумом не постичь.

В мозг пробираясь, хрупкий висок вспоров,
скальпель блистал тысячью крохотных солнц;
помню, что в миг, когда посинела кровь,
слева остался Стикс, а справа - Драндзонск.

Теперь, когда честный солдат кричит: "Не пойду
мешать людям жить!", а власти твердят: "Пойдёшь!", -
я не буяню. Я молча, в липком поту
жду этот праздник - большой ментовский падёж.