Есть в Ялте факиры, искатели правды, есть циники,
жонглеры словами, курортницы на каблуках стоеросовых.
Но кисти кустистой безбрежно цветущей глицинии
кладут возле губ напомаженных родинки отблесков розовых.

К художнице – так, молодой, но известной размашистой силы портретами,
пришел Он, нежданный; глаза – улыбались и щурились.
И оба забыли, что было в начале беседы их,
нырнули, улиссы, в извивы щербатые улицы.

«Так любишь?» --
                             «Люблю...» --
                                                 «Жду тебя в дальнем городе северном».
Ждал... Взрыв самолета забрал жизнь Его – болью – быстро.
А после... а после уже не любовь – примирение
и ветром растрепанный куст, распускающий кисточки.

Есть в Ялте бродяги, искатели счастья, есть циники,
жонглеры словами, курортницы с пробковых шлепок подмостками.
Но кисти кустистой ничейно-цветущей глицинии
кладут возле губ вздорно-глянцевых нежности прожитой отблески.