Милая Эсперанса, у меня есть кошка Надин, я выращиваю левкои, сижу у окна день и ночь, хотя по ночам увидеть что-либо сложно. Мой самый чудесный стих еще не написан, пока живу неликвидно, летаю самоубийственно, верую односложно. Милая Эсперанса, не приходи на меня смотреть, в эти письма без адресата вчитываясь до безразличия, рядом без перехода, сама себя выдумать я еще в состоянии, дальше не виновата в любых совпадениях. Мифы такого рода мы тоже читали - богиня Деметра растила в подвале фикус, потом прорвало центральное отопление. Милая Эсперанса, представь мое удивление - фикус-бедняга вырос в своем междустрочии, в горлышке из фаянса. Откуда они берутся? Не горлом конечно, что там, если бы так - их некуда прятать, были бы мне опорой, были бы мне каким-нибудь сорок девятым лотом, который однажды да выпадет, горько, как первый скорый.
***
На пластинке заезженной с неповторимым отчаяньем верьте-не верьте здесь точка. Ну и послушайте, маленький, я ведь не буду старой, мне вовсе теперь не жить, какой-нибудь ветхозаветной Саррой скучая в пуху платочка, из меня свою душу тянуть, как суконную нить. Можно мне вас тихонько оставить на верхней полке и утром по воскресеньям выезжать на прогулку в предместия в новом авто? Возвращайся домой, соловья подводящее зренье позволяет увидеть саднящее в горле всё то, чем могла бы я быть, расстояние до лампады, ты находишь тут пропасти как элемент декора. Ну послушайте, маленький, все нам зачем-то рады, все нам дарят цветы крыжовника  - видно, что август скоро.