Ты пишешь, никогда не понимала
Тех жён, что на полгода едут в Крым.
Всё денег мало им, всё тряпок мало.
Мужья - в "глубинке". Каково-то им?

Ты осуждала женщин тех едва ли,
Когда б видала северных детей,
Растущих, словно лук в сыром подвале,
В бессолнечной полярной темноте.

Им не хватает зелени и света
В краю гранита, холода и вьюг.
Им не хватает ласкового лета.
И матери вывозят их на Юг.

И почта перегружена немало,
И от семей мужчины ждут вестей...
Что до меня, то я не уезжала:
У нас с Алешей не было детей.

Всё думала, успею.
                            Снилась сцена.
Проснусь - и до утра лежу без сна.
В мечтах - певица с голосом бесценным,
А наяву - заштатная жена.

Был день как день. Моя кружковка Алла,
Фальшивя, ноту верхнюю брала.
(Я в гарнизонном клубе по вокалу
С детьми тогда занятия вела.)

Отзанимались.
                     Я их отпустила.
Потом домой потерянно пришла.
Там вполнакала лампочка светила,
Дымила печь: растопки не хватило,
И сырость вылезала из угла.

И Алексей мне сообщил:
                                    - Подлодка
Уходит на рассвете в океан. -
О как тошнило! Ломтик бы селёдки!
Запихивая вещи в чемодан,

Я говорила, что давно не верю
В мифический по службе перевод,
Что дом наш стар, что набухают двери,
Что снова отказал водопровод,

Что никогда я печься не устану
О празднике для сердца и души,
Что больше зарывать талант не стану
В забытой Богом северной глуши.

Упреками слова перемежая,
Сказала, что решила уезжать.
Ребенок в новой жизни помешает,
Поэтому не стану я рожать.

Я думала, муж станет на колени
И будет умолять и ублажать.
Лишь резче рот, черней в подглазьях тени
И жёсткое:
                - Ну что ж, тебе решать!.. -

Была такая тихая погода
В тот день, когда в больницу я легла.
О, Господи, ну как же я могла?!..
Ведь лодка не вернулась из похода.

Сейчас бы у меня сыночек Шурка
В отца - веселый и курносый - рос.
Открою шкаф, уткнусь лицом в тужурку
И заскулю, как одинокий пёс.

На улицу скорей!
                         Мне душно, душно!
Пустое опостылело жильё.
Гранитный Север смотрит равнодушно
На позднее отчаянье моё.

Я крест с тех пор поставила на сцене.
Всё - в прошлом: не догнать и не вернуть.
Приходят сослуживцы-офицеры
В день гибели Алешу помянуть.

И долго в море наш венок не тонет
Из бледных чахлых северных цветков.
Надрывно и печально чайки стонут,
Как души утонувших моряков.

А в доме в этот день звучит гитара
И голубеет мой концертный бант.

- Капитан-лейтенат, капитан-лейтенант
Моряком назывался недаром..