Птицы на юг улетели, лишь чёрные вороны
роются в листьях опавших, ища пропитания,
только с биг-бордов политики скалятся мордами,
бодро зовут в никуда, раздают обещания.
Ветер затих, напоследок присвистнув с досадою,
небо померкло, скривилось, желая поплакать и
слёзы на землю крупинками белыми падают,
снег превращается в лужи с разводами слякоти...

Нет, то не вороны замерли в холоде – нищие,
сгорбившись возле ворот храма, ждут подаяния,
мимо народец спешит за духовною пищею,
жаждая по расписанию с Богом свидания.
Свечи мерцают, сусальное золото бликами,
Пастыри громко читают мирянам весть вещую,
Смотрят с икон все святые суровыми ликами –
Верят ли люди в то Царство, что было обещано?...

Здесь и минута – как вечность, по своему значаща,
Чтоб не шуметь, приумолкла весёлая звонница.
Память о прошлом крестами церковного кладбища
В храм осторожно сквозь окна немытые смотрится.
Голодно в мире, надумано, холодно, ветрено.
Многие замерли возле ворот обнищания.
Каждому, как говорится, даётся по вере, но
Долго ли будут звучать лишь одни обещания?...