Усатой мордою щетинясь, ель
роняла в черноземь иголки-спички.
Здесь, в этой полумгле, где мир небел,
увидела я ржавую табличку.

Вот имя… Кто был этот человек?
И почему он превратился в хвою?
Забыт детьми и внуками навек,
что он принес и что унес с собою?

Что в имени его мне? – Все умрем,
святыми были мы – иль не святыми.
Но почему я думаю о нем? –
последнее, что мы оставим: имя.