Двоечник твой летописец. Всё было не так.
Преданным быть я умел – за себя, за собаку,
за золотую плотву – и друзья ликовали
до самодеятельности с запретным плодом.
Просто мне вместо руля предлагали коньяк
либо какую-нибудь психотропную бяку;
кто-то сумел даже сплавить покрасочный валик –
их уже семь. Только в главной проблеме надлом.

Перебрехать можно всё: чёрный ящик Афин,
хронику «Утренней почты», идеи партсъездов,
Бахов орган – только после бесславных баталий
правда всплывает, как самый корявый сучок,
и без локатора видно, что ты не пингвин,
хоть и поспорить пытается каждая бездарь.
Маме моей, видно, тоже ветра нашептали
ложную летопись ветреных сфинксовых щёк.

Я уже если искал препарат – находил
вовремя и без рецепта, притом без машины.
Нёс эти капли сквозь снежную прерию в клюве:
вот уж пингвин был, каких не водилось в раю!
Не было слышно, как тикает скромный тротил
под поролоном лежанки – публичной страшилы.
Кто ещё жив, тот припомнит, как вкупе да влюбе
шли наши планы на фишеровскую ничью.

Мелочь, которую он счёл за труд соблюсти
(не подливать мне экстракта арахиса в вискас),
мнениями и догадками шустрых соседок
пол-Википедии красочно переврала.
Что ж, оближи ему, пёсик, следы от культи,
выросшей так, невзначай, на врачебных описках!
Что б ни писали, мышиный шакал мне не предок.
Ну, а народ пусть внимает статейкам трепла…