Может, позднее барокко:
львы на окнах и карнизах.
Этот дом былой эпохи
словно чудом сохранился.

Нет, не портят стен добротных
всех осадков дыроколы.
Кто живет тут? Кто живет тут?
Место очень дорогое.

Здесь и город, здесь и море --
красной нитью солнца шиты.
Говоришь ты: «Понемногу,
да отселят старожилов.

Эх, додавят… Очень скоро
здесь квартиры, коридоры
подзахватят нововоры.
Место очень дорогое».

Подтверждаются догадки…
Голоса доносит эхо --
снова сваты от магнатов
предлагают людям съехать:

«Убирайтесь! Ваше время
истекло… Мы – здесь! Вы -- хламы!»
Но в незримое боренье
ворвалось фортепиано,

ворвалось аккордом сочным
из окошка с белой лепкой –
звуком ладным, мыслью точной,
всею мощью интеллекта!

Марш гремел революцьонный?
«Марсельеза» гневно пела?  
Пролился бальзам салонов,
нежный-нежный вальс Шопена,

эту музыку в кино ты
слышал – сладкой нотой сердца.
Но сегодня – это ноты
настоящего протеста!