Пообщаемся ли вновь под шум машин,
грозных с виду до случайной первой вмятины,
не могу сказать. Но эти крепыши
сохранят тебе кусочек димонятины –
замороженной, янтарной, сладковатой!
Сколько жизни той? Поскрёбыш в кошельке,
обувь стоптана, ничейный джип засватан,
перспективы кот наплакал… Щось таке.

Я, как видишь, домосед-передовик;
ты по ходу – прирождённый путешественник.
Мы с июля по декабрь туманный пик
мерим взглядом да кропим речами шефскими.
И хотелось бы повыше влезть, а камни
под уступами год от году острей.
Напроситься бы к сайгаку или канне,
чтобы в старости иметь поводырей!

Всё прошёл я. Только в искренность твою
после лжи, повлёкшей смерть, упорно верится.
Вот башку Димону ломом я пробью –
часть добычи перешлю по почте Велесу.
Пусть совковый криминал благословится
ради счастья романтических натур!
Дух и таинство языческих традиций
песней сделает твой кругосветный тур…

Умотаешь вдаль – я тоже растворюсь,
брошу (так, как и нашёл) подвал тусовочный,
и по длинному тоннелю с цепью люстр
пронесётся прах кремированной сволочи.
Но кусочек тот сочнее питахайи
дружит только с междометием «ням-ням».
Жизнь, выходит, не такая и плохая,
коль бразды достались сведущим парням.