над корешками книг запрещенных и старыми песнями о влюбленных
и светом над вечною мерзлотою истории больше не быть простою
павлиньим пером из медвежьей шкуры фамильным пирожным от тети Шуры
так глянец вины и здоровой пищи тебя заставляет казаться чище
разгадывать дым от его "Казбека" с отменой пропорций кладет под веко
твой старенький дом вечным детством мертвых во всех очертаниях полустертых
ты видишь теперь на ковре где Репин и серенький волк там из гипса слеплен
и плачет Аленушка над водою истории больше не быть простою
истории больше не быть и чудо поддельною подписью ниоткуда
проступит а лучше бы акварели во что бы мы верили как умели