директор столовой не оставил тебя здесь мимо Большого дома клетки стволовой
утвари столовой ты должна правильно питаться быть всегда здоровой
бдительной плохо учили уму родители
свидетели распада душных комнат никто ничего не помнит не понят этой страной
ни выжатой лимонником ни живой как нож вместо лопатки
из всех зол выбирай самое неизвестное но только кажется что есть выбор
последние капли воздуха перебирать равнодушием рыбы
заволакивать речь любую я тебя больше не ревную
к жизни к пустым остановкам где свет выключается в десять
я больше не помню как всё было на самом деле
Большой дом распродали по комнатам словно у тебя есть своя история
и в ней лакуны домыслы стихи
словно у тебя есть своя в бытность твою собой нежность
скрытность канцелярских бланков истома
но у нас нет дома нет центрального отопления нет души
родной чужой какой-нибудь указатели свинчивают поют шансон в караоке
любят соленья молоки знают как выглядеть счастье должно но при этом так одиноки
что это уже некая концепция которую грех нарушать
по дороге не выплеснуть кисломолочным бредом бифидобактерий
монеток империй фотографий на фоне скал
мы воспринимаем себя как данность а между тем у нас уже нет для разговоров общих тем
ничем не связаны кроме случайного пространства китайских чашек с каймою
по краю ничем не обязаны друг другу в кабинете проверки слуха
тебя не ударят по коленке надеешься во всём должен быть смысл
объяснение всему должно быть найдено но нет
длину тормозного пути затылком измеряя глядя на звезды