Сделали новую родину ради названия,
а океан потеснить новой сушей забыли.
Верит, как в Бога, в дискретные мифы нацгвардия,
хоть и капустой несёт от гибридной ванили.
В рельсу звонят поэтические фестивали,
где дружелюбнейше каждый себе на уме…
Снова болезный надаренным спамом завален.
Снова площицы снуют в мозговой шаурме.

Так бы скакали сержанты и при коммунизме, но
знали б меня, Женю Бильченко, Пашку и Нэмми.
Лозунги вряд ли народ оглупляли б столь низменно,
пропагандируя преданность гетто всё время.
Ориентирован был я на знатные зори
строя фантастов, жар-птиц и вечерних огней.
Даже обёртка мечты бликовала в курсоре,
ветры крепчали и я не служил беготне.

Как тут поедешь на промо-гастроли в Ялуторовск?
Про Петербург я молчу в электронный слюнявчик.
Мне, что ли, грешному, ельцинский трэш расколупывать,
в околоплодных мечту коматозную нянча?
Все приспособились к новому, точно бакланы –
что за особенность хамелеонской толпы?
И расчленёнку глотает поэт без рекламы –
тел, государств, зооморфных скульптур из рапы…

Если Шухевич воскрес из-за действий Шушкевича,
мне в самый раз столь же дерзко, умно и логично
раком поставить и гимны губерний фигеющих,
и могилянки, взрастившие Мудий Лукиничн.
Плох ли, хорош я – другого такого не будет.
Пусть библиограф смекает, зачем мне парик.
С солью моей он прозреет на первом же пуде,
ибо всегда грантоеды опасней расстриг.