Вновь насмотрелся роликов всяких,
где объясняют тормоз и газ –
будто бы мне на каком-нибудь монстре в серебряном лаке
мчаться к безвестью божьих гримас.

Тормоз на месте. Газ – на Нептуне.
Стылая жижа красных телец
бьётся об лёд, как душа судака, душ ягнячьих фактурней,
и не взревёшь, что правит подлец.

Эх ты, глотатель вечных теорий!
Жизнь не буксует, циклясь на них.
Зрение слил на компьютерной цацке на крайнем изморе –
не научился, хоть застони.

Ломка понятий о корефанах
рвёт тебе тканей жжёный капрон:
как далеки были все от руля – и однажды вне плана
новость приносит в форточку дрон.

Ты привязался, словно к котёнку,
к Димке иль Стёпке, к Джону – не суть –
и прозреваешь, в столе замечая ключи и путёвку,
порох попутно чуя в носу.

Он-таки вздрогнет: «Что я наделал?
Больно педаль та была мне нужна?!
Можно ведь было идти на флейтиста, жнеца, гренадера…»
«Ну так…» – промямлит ветер с гумна.

Сорные травы райских угодий
заколосятся с первой грозой.
Добрая тысяча мелких зверей в щегольском хороводе
смоется в поздний палеозой.

Я лишь останусь, трезвый в стекляшку,
всю справедливость жизни сглотнув –
и, перебросив придирчивый взгляд с Димки, скажем, на Сашку,
руль «Ламборджини» вверю слону.