На каналах тик-тока строчили про гейство,
фотошопную тупость плодя…
Поутихли на пульсе тревожного кейса,
не того проклиная вождя.

А ведь тех же собак выводить утром ранним
станут бабушки после всего.
На дворе будет снег, на деньгах будет Франклин
и горящий гудрон – в гостевой.

Отобрали платформу последнюю черти,
где стихи прорастали сквозь спам.
Перекинули житницу адресной чести
убивающим эльфов клопам.

Псам-то что перемены в идейных настроях?
Их хоть в высшем ликбезе учи
ощущать годовщины событий сторонних –
лишь урчанье вплетётся в плющи.

Вот и мне, как барбосу, в обстрелянном поле
не осталось бермудских арен,
где особенно пахло шофёрским гликолем
по баклажке на каждый катрен.

Передел переделом, но мы – интроверты
по сиреневый венчик вьюнка.
Порох с перцем огромную местность проветрил –
только где же он, главный вулкан?

Был апрель росяным и июль – босоногим,
гром гремел, сорванцов веселя…
Херувимы советуются:
– Восстановим?
– А пригодна ль опушка сия?

…Я и сам знатно выбит нежданным фиаско
механизма, тянувшего вверх.
Кто здесь будет понтификом в дым отпеваться –
мне до печки. Хоть грек, хоть эвенк.

За искусственным рвом и поля, и леса есть,
не опрысканные чёрт-те чем –
там и петь, и писать можно, не опасаясь
грузной лапы на хрупком плече.