Вариации сетевых поэтов на тему "жил-был у бабушки серенький козлик"
Интеллектуально-богемное
кожа проколота ржавой иглой осенней
сузился взгляд до картинки на мониторе
этот козел не дописан в моей поэме
самой изломанной лав бесконечной стори
новый скринсэйвер мерцает зеленым глазом
комната пахнет ментолом анисом тмином
я улетаю ловить окончанье фразы
в мега-галактике блещет фантом козлиный
если козел не желет идти к волчице
как говорил кастаньеда учил гельвеций
viva cum est я устала nightmare длится
в радужной мгле мoдyляций твоих иньекций
раковин острых копыт роковая поступь –
вот лейтмотив полуночных моих симфоний
дэнс мураками без шлема восходит бродский
пишет поковнику бабка в кольце агоний.
Девичьи грезы
Любовь – прекрасная фея, но очень бывает зла
Бабочками золотыми вьются мои мечты
Я полюбила случайно бабушкиного козла,
Мы с ним гуляем ночью и собираем цветы
А рано утром любимый оленем умчался в лес,
Он самый сильный и смелый, и не боится волков.
А бабушка ходит и плачет: «Мой козлик опять исчез»
Я так хочу ее утешить, но где взять нужных слов
Если сьедят его волки, то что же будет со мной?
Я никак себе не пpeдcтaвляю, зачем без милого жить?
А если он будет несьеден, пойдем гулять под луной
И будем радостно блеять о том, как сладко любить
Красивое
Золотые плывут облака
По кораллам закатной лагуны,
Ветер тронет жемчужные струны
И печаль твоя станет легка.
Белоснежная шерсть козликА
Чуть окрашена нежным закатом,
Словно спелые зерна граната
Опустили в кувшин молока.
У козленка глаза-изумруд,
Так и блещут в изящных аллюрах
Волки в роще березовой ждут,
Замерзая в серебряных шкурах.
По рубиновой глади аллей
Золотую строку вышиваю.
Написать бы еще красивЕй,
Да куда уж красИвей, не знаю.
Похмельно-философское:
Допился до сиреневых козлят,
Какая тут, скажите, на фиг, муза?
В каморке лампа - жирная медуза
Да Гамлет - мой занюханный собрат,
Офелию скормивший на углу
Крутому волку из тамбовской стаи
Ну что молчишь, брат Гамлет? Полетаем
Под свежее пивко и камбалу?
Как черный рот, распялено окно,
В углу храпит король, уставший шляться,
А бабка (или парка, все равно)
Поет о том, "как много, друг Гораций..."
До точки размотав веретено
Гламурное
Костюм от Gucci, шляпа от Armani,
Ни одного седого волоска.
У волка золотой martel в стакане
И легкие сединки на висках.
Небрежно скинул смокинг от Versacci,
Горячий взгляд обжег мое лицо
Я знала, знала, принесет удачу
Старинное жемчужное кольцо!
«Мы кажется встречались? В Каннах? В Ницце?»
«Встречались наяву или во сне?
Я просто захотела Вам приснится,
Ведь Вы, mon chere, так часто снились мне…»
Очнусь наутро. Мой козел унылый
Начнет трясти косматой бородой,
А Вы волчицу назовете милой,
Не вспомнив о свидании с другой.
Что я для Вас? Изящная игрушка,
Короткой встречи яркий ореол…
И будет снова звать меня старушкой
Законный опостылевший козел.
Песнь акына
На лавочке влюбленные. На другой храпящий алкаш. Очередная уитни скулит голодною кошкой из окна пежо. Водитель, впадая в раж, подпевает по-русски «ах, рожки твои да ножки». Мягкий асфальт еще пахнет свежей смолой, как сосновый лес - мечта пушистого детства. Я был там сто лет назад глубокой зимой. Должно быть, с тех пор никак не могу отогреться. Глубокие борозды пыльных моих копыт перечеркивают мозаику тонких подковок – к какому же волку сегодня она спешит, пропуская в волнении несколько остановок? На углу продают конфеты и конфетти, приметы несостоявшегося карнавала. Мне все равно от волка уже не уйти. И если хочется, чтобы старушка рыдала, то это в минуту отчаяния, когда кошельком трясет судьба и требует с нищего сдачи. Мне не успеть за тонким твоим каблучком. За маршруткой. За голубем. За жалким старческим плачем.
|
