Холодные стены холодной прихожей.
Коростой покрыты края табуретки.
Мне помнится: день был на Святки погожий,
а я из кулька высыпала таблетки

в ладонь, на коричневый ситец подола,
в надбитую чашку с игрушечным пони.
Кто спросит: какой привкус у димедрола? –
ей-Богу, не помню, ей-Богу, не помню.

Губами шершавыми шепчут старухи
и вяжут узлы на платочках цветастых.
Молчат старики, узловатые руки
сложив на коленях. А мне – восемнадцать.

Я здесь, у стены -- потолок слишком низко
и воздух отравлен лампадкой из меди.
В том мире оставлена мною записка:
Прошу никого не винить в моей смерти

тебе в оправдание. Видишь, как просто:
есть подпись моя – ты ни в чем не повинен.
Я жду, когда выйдет печальный апостол
и громко и четко мое скажет имя.