Как и всегда на юбилеях:
Тосты и здравицы друг другу,
Веселье то искрит, то тлеет,
То переходит просто в скуку.

Немолодость в нарядных платьях,
Разгоряченная шампанским,
Под грохот топчется в обьятьях,
А дамы томно строят глазки.

Вот, отложив на миг гитару,
Солист встает и сочным басом
Одаривает юбиляров
Им лично посвященным вальсом.

И по традиции привычной,
Они сгорают от смущенья
И то, что было скрытo-личным
Сквозит в их скованных движеньях.

Но с каждым кругом по паркету
Они раскованней и дальше
От надоевшего банкета
С его традиционной фальшью;

В полумолитвенном восторге
Они единый ритм находят;
Им дела нет до мыслей горьких
О  вянущей с годами плоти.

Они глядят благоговейно
Сквозь навернувшиеся слезы.
И смысл открыток юбилейных
Вдруг стал пронзительно серьезен.

И музыка, от слез слепая,
Несет их медленно к истокам.
И юность счастьем проступает
На лицах просветленно-строгих.

А мы, которые причастны
К вдруг состоявшемуся счастью,
Невольной завистью несчастны,
Но счастливы своим участьем.

Как будто нет ни дрязг, ни сплетен,
Лишь чувство близости живое,
Лишь вальс, не правда ль, он бессмертен?
И как прекрасны эти двое!