На отрезке моей судьбины – золотое сечение жизни,
                 Торосы кардиограммы, октавы земная соль.
                 Я, оглядываясь, внимаю остатку без фетишизма:
                 Три ноты для саундтрека – не Бог весть, но все не ноль.
                 
                 Золотое сечение жизни – это плач Гефсиманской дали,
                 Где мысль о насущном хлебе пикирует маслом вниз.
                 На Писании – гриф «секретно», и дыхание стихиалий
                 Возносит на небоскребы, подталкивает на карниз.

                 Золотое сечение жизни – это пятое небо Данте.
                 Я, устрица безвременья, достигнув шестого дна,
                 На барханах высоких зыблюсь, как каменная константа,
                 И створками констатирую: здесь всех посылают на.