Обернулся инструктором автовождения чёрт.
Это явно с его стороны неплохая уловка.
Виражи катастрофой пугают, а солнце печёт -
кто поможет, не знаю: уж если не Бог, то хоть Вовка.

Азазелло меня настоятельно просит: "Нажми..." -
и смеётся, как будто педали от мусорных вёдер;
я теперь - безответственный мальчик не старше семи,
и дорога охотно прощает мне всё, что нашкодил.

Как сейчас, помню я свою группу из небытия:
было нас пятьдесят, а машин, как назло, сорок девять,
но не принялся сетовать на невезение я,
а продолжил свой путь, на небесные силы надеясь.

Пеленал меня серой плацентой безудержный страх,
а у страха глаза, словно две Водовзводные башни...
Недостаточно в яростный век наш стоять на ногах,
и заманчиво ждёт колесо, а приблизиться страшно.

Выползали откуда-то сны и стекали в кювет,
диснейлендовским мультиком пёстрым слегка притворяясь,
и на розовом фоне мечты возникал силуэт -
он был так безутешен, как вдаль улетающий аист.

Мне бы твёрдо сказать, что не хуже других я смогу,
да нечистого жалко: ведь он потеряет работу...
Если я корни веры в своё мастерство состригу, -
заплачу неустойку ему по огромному счёту.

Веселясь и шутя, комбинация каменных вёрст
расплывалась в улыбке своей белозубой разметкой,
но уступлен обгон лихачу - и теперь только горсть
чуть заметного пепла моею осталась соседкой.

Как легко нафальшивить, когда ничего не поймёшь...
Что же это за дьявол, когда он слабее Руслана?
Представлял мой загадочный спутник дешёвую ложь;
испугался мальчишки - и ложь оказалась вне плана.

Хорошо пешеходу, коль он от меня далеко,
но не из-за возможной аварии: стыдно, и только...
Тянут вверх лопоухие кипы надутых кульков,
и весь мир лабиринтом безвыходным вычерчен тонко.

Кто бы мог догадаться, но ведь и права можно сжечь -
в жерло синего пламени ввергнуть, как будто в геенну,
и Дамокл над пахучей баранкой подымет свой меч,
и колючею станет педаль, что была вожделенна.