Я снова о тебе…

Раздоловка… Я снова о тебе.
И никуда от этого не деться.
Занозой ты вонзилась в мое сердце,
я с ней иду по жизни и судьбе.

…Вновь из окна ныряю в огород,
где свищут соловьями  Ким с Ерохой.
На отчимов Ерохе не везет,
а Ким – на зависть нам – живет неплохо.

Незлобно, но смеемся мы над ним:
-Тебя назвали спьяну или сдуру?
А он гордится именем своим,
не зная слова «аббревиатура».

Он рыжий, словно ранний мухомор.
Мы – бледнолицы – что ни есть – поганки..
И пусть на восемь ртов одна буханка,
но только был ли то голодомор?

Нас разбросало время, как ботву
отбрасывают, если плод нам нужен…
Тянуло несмышленую братву
обувку в городских проверить лужах.

Раздоловка… Я снова о тебе –
на днях в столице случай свел с Ерохой –
он в министерстве как-никак теперь –
вальяжный весь от обуви до вздоха.

Он расставлял так медленно слова,
как будто зажигал на небе звезды.
И вспомнил вдруг, как груши воровал,
и разорял насиженные гнезда.

На мой вопрос «Ты Кима не встречал?»
Ероха вздрогнул, как волна у пирса:
-Согнулся он, как мягкая свеча…
А если проще – умер Ким наш… Спился.

Слова застыли. Господи, прости…
Под ложечкой предательски заныло…
А я ведь мог, я мог его спасти
во имя детства, что давно уплыло…

Раздоловка… Я снова о тебе.
Прости, что долго собираюсь в гости.
Боюсь признать: ты мой больной хребет.

Не потому ль болят ночами кости?