Зеленеет ветка сверхсекретного метро.
Домики для гномиков по ней давно не ездят.
Всё, что нам судьба наворожила по таро,
ты теперь ищи в недоосвоенных предзвездьях.

Можно прогуляться, потревожить палкой рельс,
разобрать по винтику лачугу на тележках,
если к сталактитам не потерян интерес
и отменена за нами всяческая слежка.

Мягкими кроссовками ступая в свежий мох,
мы ещё решим, не развести ли здесь лишайник.
Ты считаешь камешки; твой голос пересох.
Дышит нижний Вышгород настоем банных шаек.

Линия, конечно, оборвётся в тупике.
Псевдоцинерарии торчат из перьев стрелок,
тюлевые дождики дрожат на сквозняке -
там, где мхов да ягелей семейство перепрело.

Но личинкам эльфов поразительно слышны
шорохи подошв под знаком "инфра" или "ультра".
Вздрагивают залежи. Ярятся плывуны,
затопить тоннель намереваясь завтра утром.

Нам бы проскочить, глаза беспечные закрыв,
на платформу номер восемнадцать и две трети -
и тогда пускай встречают шлюзы свой прилив;
хоть синильный порох будет в каждой сигарете.

Я тебя не дам ни камнепаду, ни цинге;
Бог - так тот вообще не заслужил моих сокровищ...
В топком винограде, в прошлогодней кураге
вместо глинозёма ты массив себе построишь.

Будет полотно общедоступного метро,
рихтеровский нерв проконтролирует сейсмометр -
и плевать, что ухо Макса Штирлица востро,
тюрьмы не заполнены и маузер на стрёме.