Себя легко за все простить и оправдать,
                  и не дрожа ни за кого, и не болея,
                  в чужих домах чужие простыни сминать
                  покуда где-то наши женщины стареют.

                  И все-равно, какую глупость или блажь
                  принять на веру. Никакие амулеты
                  не защитят ни от потерь, ни от пропаж,
                  а если есть покой, то не на этом свете.

                  Перебирая ткань судьбы по волоску,
                  кусая локти и заламывая руки,
                  мы сочиняем неподдельную тоску
                  (жалеть себя - совсем несложная наука).

                  Поднаторев слегка в искусстве видеть сны,
                  пол жизни спим, подле кого, не замечая,
                  и каждый раз упрямо клонятся весы
                  туда, где стол, и стул, и на ночь чашка чая.

                  Чужая ложь уже, как прежде, не болит,
                  а со своей давным-давно умеем ладить.
                  И можно, вправду, целый мир исколесить,
                  когда бы знать, чего нам в мире надо.

                  Но, потеряв невинность, бренная душа
                  уже на веру ничего не принимает.
                  Часы идут...То замирая, то спеша,
                  а мы всё ищем, кто же маятник качает.