Честного в дрезину, как мультяшный эмбрион,
я тебя узнаю по гранатовым флюидам.
Надо будет - я себя за Джеймса Бонда выдам,
и тогда мы запросто достойных отберём.

Будем жрать русалок и засахаренных ос
(всё, что не мальчишка и не танк, вполне съедобно).
Знаешь - только руль вертеть ногами неудобно;
остальное - пыль из-под накачанных колёс.

Так бы раззудеться, намечтать себе дворцов
с евроалтарями для отшельнических оргий...
Сколько той весны? А там и две ячейки в морге:
лёг - и ждёшь оваций, как посредственный танцор.

Что ж, давай балдеть! Давай встречаться трижды в день
посреди разливов долговянущего рапса!
Сколько здесь жуков... И Вседержитель рад стараться
нам давать возможность привередничать в еде.

Правда, я родителей твоих уже достал
частыми звонками в предобеденное время:
высветится номер мой - и все впадают в тремор;
может, нужно цифры было считывать с хвоста?

Тема прояснялась: капитан бумажных яхт
снял какой-то угол у святошинской святоши,
вызрел окончательно - и стал мужчиной тоже
(а иначе - что за ливни в рапсовых краях?).

И над продырявленным шатром березняка
видятся размазанные солнечные стрелы
этого великого во всех аспектах дела -
доблестного нашего валянья дурака.

Так бы я и помер... Но однажды на заре
радость накопилась в телефонном аппарате.
Я и не додумался, что лучший мой приятель
половину осени провёл в монастыре.