* * * *

Потеряется время в базарной толпе,
с кошельком прошмыгнет поговорка.
Что отмеряет райская птица тебе,
чем накормит сорока-воровка?

Пересохла гортань от черствеющих крох,
и зовет меня в новые греки -
этот ямб долговой, где сидит Архилох,
дважды кинутый по ипотеке.

Тополей узкогорлые амфоры я
запечатаю песней сургучной:
«Отплывай Терпсихора в чужие края,
не печалься о Греции скучной…»

Здесь цезуру (как стринги) не видно меж строк,
и блестит миноносец у пирса -
будто это у моря проколот пупок,
будто это встречают де Бирса.

Отплывай Терпсихора в чужие края,
позабудь беспределы Эллады,
и кому-то достанется нежность твоя,
от которой не будет пощады.