В конце ноября 2008 года мне подарили книгу о Катерине Квитницкой. С нее, книги, и началась моя любовь её, Кати, как некогда цветаевская любовь к Пушкину начиналась с памятника Пушкина. Книга побудила во мне различные чувства, эмоции по отношению и к составлению, и наполнению и присутствию самой Кати в этой книге.
Книгу «Катерина Квитницкая в жизни и творчестве» под редакцией сестры Катерины, Татьяны Квитницкой-Рыжовой – считаю пробой пера. На мой взгляд, она не о Катерине, а обо всех других в жизни поэта. За попыткой обелить самое себя забыто предназначение и суть ее: книга о Катерине. Самому Поэту отведена лишь небольшая часть, «вырванная» умелыми руками редактора из архива Квитницких и творческого наследия Катерины.
Естественно, что многие могут указать мне на мое незнакомство с Катериной лично, и они будут правы, права буду и я, показывая свое, читательское, отношение и понимание изображенного и представленного в сборнике.
Именно сборник: папка с документами, переложенными рукописями поэта. Потому как самое ценное, что есть в книге, на мой взгляд - это не-большое количество стихотворений САМОЙ Катерины Квитницкой, которое вместилось в четверть «книги о Катерине» да мимолетные искры литературоведов непосредственно о творчестве поэта. Несомненно, ценной, с точки зрения образа поэта, для читателя считаю статьи Инны Долженковой, Татьяны Квитницкой-Рыжовой, Миланы Некрасовой («Он был достоянием нации…»), частично - Вадима Скуратовского (о манере стихо-сложения Квитницкой). Статьи, являющиеся не только субьективным взглядом, представленным вниманию читателя, несут в себе достаточную информатику для понимания личности Катерины Квитницкой. Помимо этого мною замечены корректорские и редакторские недочеты, накладывающие свой от-печаток на общее представление о книге.
По существу о К.Квитницкой сказано очень мало. Критические замечания доведены до абсолюта и предстают заурядному читателю, как единственно возможное толкование не только произошедших событий, но и творчества самого поэта. Например, рассмотрение мирообраза Квитницкой через призму трагизма не видится мне единственно правильным и потому - истинным. Ибо в этом случае мы угрожаем самой подаче и волеизъявлению поэта противостоянием. Трагизм сам по себе заключен в восприятии отдельным читателем  стихотворений автора. Но есть ведь и другая сторона. Трагизмом отнюдь не назовешь желание личности быть самой собой, как и не назовешь желание свободы духа и слова, бунта против высокомерия, ханжества и фарисейства, предательства и лжесвидетельствования. Наверное, некоторыми людьми трагедия Катерины видится именно в этом. Хотя, не могу не отметить, что «трагедия определяла стратегию восхождения к поэтическим вершинам». Трагедия Катерины в видении скрытой сути понятий «власть», «семья», «поэзия». И последующее отстранение от этой сути проявлялось в её поэзии.
Основное внимание уделено личностям самих описывающих на фоне скудных воспоминаний о Кате. Такой мне увиделась статья Юрия Рыбчинского, где, по идее, главной героиней, главенствующей, должна была бы быть Катя, явился он сам. Личная Жизнь Юрия описывается достаточно подробно настолько, что я, как читатель, усомнилась было на мгновение, о ком книга. Многословные высказывания, скрашенные выспренними словами, всевозможными эпитетами, метафорами и набором словарных терминов для попытки описать Катю, показывают умение автора — «что можно сказать» и «как это что можно сказать». Видимое «я», неумолкающее и бьющее не ключом — фонтаном; то самовлюбленное ханжеское «я», которое она — Катя — презирала. Видимо, такова земная судьба человека. Но иной – путь души. Квитницкая была ведома своим шестым чувством, внутренним чутьем, видением мира и Бога, сотворившего этот мир, своим бунтарским духом против этого Бога и единением с Ним в процессе создания этого мира, а не идущая на поводу у низменных человеческих пристрастий и возрастающей известности своей персоны.
Так называемые «герои» жизни Катерины, преподносящие ее на могу-чих руках в своих стихотворениях и очерках, скорее всего находились за пределами этой жизни, лишь иногда каплей обозначаясь на ее пути, и тут же растворяясь в ее безмерном восприятии мира и принятии Пути — по стечению определенных обстоятельств, но, видимо, никогда – ею. Интуитивное осознание того, что она не сможет уличить в откровенном лицемерии, развязало руки всем желающим показать себя — на сей раз уже на фоне самой Кати. Эти «герои» появились сегодня. Требующие помощи, совета, а иногда и куска хлеба, они приходили поплакаться в сильное Катино плечо, о чем естественно не упомянули в статьях, как и не оказали помощи Кате тогда, когда она так в ней нуждалась. Трагедия поэта — в его физическом одиночестве в этом мире, в его страстях, любви и миропонимании в целом, о чем кроме поэзии поэта никто и ничто более подробно рассказать не сможет.