Я впервые услышал песни Игоря Касьяненко в самом начале 80-тых у  костра,  под «шитьем ночного неба»  Украины  где искры и звезды, слившись «в кровном союзе родства», отражались в глазах слушателей , словно в эти волшебные ночи эхо решило ненадолго  стать видимым. В одном из лучших стихотворений сборника, написанным много позже и совсем о другом времени года и жизни, состояние, когда трели соловья сливаются с перебором гитары и со словами о самом главном,  передано очень точно:

А чудо чистейших небесных  кровей
Кружило, паря меж стволов и ветвей,
И было его над моей головой
Так много, что всем бы хватило с лихвой

И всем хватало. Эти песни рассказали нам о том,  как рождаются слова – одни для всех и как хрупок их смысл  и как их единственное содержание  - Любовь и Отчаяние, Надежда и Страдание, -  безжалостно и бездарно расплескивается нами в ежедневной суете. Да вечера длились недолго, но эхо задержалось на всю жизнь.
Мне повезло. Я слушаю эти песни  уже более четверти века и знаю: они сделали меня и счастливее и несчастливее. Счастливее потому что  вместе с ними я обрел духовную константу алмазной твердости и такой же чистоты сверкания и  в облачную душевную погоду я иду на этот свет – точнее на этот голос и он возвращает мне способность видеть вдаль и вглубь. А несчастливее (именно несчастливее, а не несчастнее),  потому что эти песни, бескомпромиссные сами по себе, несмотря на искрометный юмор ( ах, этот костровой, ставший народным героем туристов на многих широтах!) и неизменно теплую, завораживающую интонацию автора,  не дают возможность и слушателю укрыться в уютном убежище компромиссного отношения к действительности -  столь лакомой добыче повседневного счастья.

Долгие годы слушая эти песни, я не представлял, что они могут жить другой, но не менее напряженной жизнью, жизнью стихов в поэтической книге – доме хотя и уютном, но продуваемом ветрами читательских взглядов. И вот свершилось, - я беру в руки сборник и песни, воплощенные для меня в голосе обретают иную плоть – плоть букв и строчек. Я насторожен, но после первого же знакомства с теперь уже стихами оказывается, что смыслы и образы не стали приземленнее и автор мне подсказывает, что у стихов с книгой, где им суждено обитать более сложные отношения, нежели у человека с домом. Потому как книга становится спутником человека в «космосе книжной полки», вращаясь по орбитам тем и сюжетов, прочерченных стихами.
Хотя в сюжетах и масках, в которые автор одевает своего лирического героя  недостатка нет,  темы книги в сущности очень просты и их можно свести к двум основным аккордам  бытия – жизни и смерти. Эти вечные аккорды сыграны автором не пафосно и нарочито,  а ненавязчиво и той долей наивности, которая только одна и может служить линзой при рассмотрении  этих вечных и единственно существующих вопросов. За  простыми темами стоит очень простая истина: поэт платит жизнью и отсутствием всяческих иллюзий, для того, чтобы эти темы обнаженные до своей человеческой сути зазвучали свободно.

      Я оттого так свободно звучу,
      Что только жизнью за это плачу.

Я как читатель и слушатель смею утверждать: Игорь Касьяненко - состоявшийся поэт, познавший не только радость  звучать, но и радость быть услышанным, радость создать вокруг себя  «хрустальный серебряный звон», где «самой тоненькой ноткой» - его сильный поэтический голос.
Когда я путешествовал вместе с лирическим героем по страницам книги – и на плоту по бурной реке и по колено в февральском снегу, и зван был с ним на «раздачу сокровищ в леса октября» и в очереди к психиатру и особенно в тот миг, когда передо мной внезапно предстал лик Вечернего Ангела   - и этой встрече суждено повториться - я не раз и не два ловил себя на почти физическом ощущении  того, как «хмельная капелька жизни», которая отведена каждому из нас стала, нет, увы, не больше, но намного чище и прозрачнее ибо прошла очищение Поэзией. Приобщиться к этой невидимой  субстанции предстоит и тебе, брат-читатель. До встречи на страницах книги! Потому как книга и является по сути единственной реальностью, где могут встретиться люди.

Ибо в жизни между нами – тела.