ПОЭТ В ЗНАКОМОМ ЛАНДШАФТЕ
Нет ничего естественней для настоящего поэта, в особенности по-русски пишущего, чем «охота к перемене мест». Киевлянка Наталья Бельченко, чья четвертая книга стихов «Зверек в ландшафте» вышла в конце 2005 года, любит путешествовать. Причем перемена мест в ее случае означает не только конкретную, урбанистическую в основном топографию, не только привязку к меняющемуся ландшафту. Есть еще плюс ко всему — общее для книг Натальи Бельченко чувство игры, зримые ориентиры в языке и во времени, потому что она, как мало кто из поэтов ее поколения, живущих в русской диаспоре, умеет брать и из прошлого, и из настоящего.
Наталья Бельченко легко может сделать своим любое место, легко, пользуясь необычайной гибкостью поэтического языка, стать собеседницей Афины Паллады и Одиссея, Брейгеля и Пастернака, Игоря Юркова и Даниила Хармса, Бродского и Чичибабина… Для нее все эти имена — близки; она, как в игре, извлекает их словно из кармана — «кармана имен», по названию предыдущего ее сборника. Поэт, поддавшись такой игре, сближает мотивы модернистской эстетики и традиционные реалистические формы, и даже пробует теоретически обосновать такое сближение на примере Н. Клюева, авангардиста Серебряного века, и нашего современника, классициста Б. Чичибабина. Сообщение об этом из уст Натальи Бельченко прозвучало несколько лет назад на Чичибабинских чтениях в Харькове, а потом было напечатано в альманахе «ДвуРечье» (2004г.), который выпустило издательство «Крок».
Имя Бориса Алексеевича упомянуто тут не случайно. Наталья Бельченко, филолог по образованию, теснейшим образом связана с группой поэтов-харьковчан, инициаторов и членов Международного фонда имени Чичибабина, она приезжала в Харьков на Чичибабинские фестивали поэзии. Харькову посвящено одно из лучших ее стихотворений, процитируем здесь две начальные строфы:

Ловить зенитом жаворонков летом,
Зимой же полыньей ловить ворон —
Пусть отражаются — не боязно поэту
Который этим делом закален.

Так в Харькове мы можем приобщиться
К перетеканью смысла из варяг
В такие греки, что куда столицам,
Скукожившимся на своих холмах…

Однако более всего поэт привязан к киевскому ландшафту. Дело даже не в месте обитания, не в семейственности и доме. Киев становится для Натальи Бельченко не метафорой быта, а метафорой бытия — она, живя в родном городе, придумывает его. Есть Москва Булата Окуджавы, Петербург Александра Кушнера, Венеция Иосифа Бродского… В этой же традиции творения работает и Наталья Бельченко:



* * *
Русь, ты вся поцелуй на морозе!
Велимир Хлебников

Киев, ты весь — поцелуй на морозе взасос.
Эти стигматы любовников,
этот февраль-альбинос
Можно увидеть и в лупу, и через бинокль,
Чтобы издать, наконец,
торжествующий вопль —
Вопль неприличный. Насколько хватает нутра:
Вся эта оптика пройдена нами, ура!
Розовым глазкам и беленькой шерстке зимы
Пусть присягают другие, но только не мы.
Кавель, где брат твой сиамский,
чью жертву охотно берут?
Агасферический опыт ртутно катается тут.
Город мне был, а не голос, и тот —
изнутри головы
Белой Медузы. Смотрите скорее, волхвы.
Калейдо-, микро- и телескопическим
вдрызг
Был мне и тем остается. Скорей отделись
От искажающей линзы. Твой спутник
дорос
До поцелуя на крепком морозе взасос.


Так что за путешествиями Натальи Бельченко следить чрезвычайно интересно. Вот вполне конкретный, знаковый для поэта факт: стихи ее давно и хорошо известны в Германии, она — лауреат одной из престижных немецких литературных премий. Такая известность очень органична для поэзии Бельченко: предмет и форма ее лирики оказались близкими западноевропейскому читателю. Современная немецкая поэзия, тяготеющая к верлибру — свободному стиху, все же укоренена в традиционной грамматике, по сложности и строю своему схожей с русской. Мы не отказываемся ни от строгих размеров, ни от рифм, ни от музыкальности своего стиха. Также и немецкая поэзия, подчиненная языку, более традиционна, чем, скажем, нынешняя англо-американская…
Элемент игры, естественный для поэзии Бельченко, отразился и в сотрудничестве с художником-оформителем Юлией Толмачевой, создавшей макет книги «Зверек в ландшафте». На ее обложке мы видим стилизованную белочку в барабане с пучком трав, перевязанных лентой, домик-улитку с фотопортретом автора в сердцевине. Наталья Бельченко играет — и всерьез. Потому что поэзия, как бы легко к ней ни относились, неотделима от быстротекущей нашей жизни…